Уважаемые участники/соперники/друзья,

Думаю, среди нас найдётся немного тех, кто поспорит: сколько людей – столько мнений, правд, истин и путей их поиска, собственно, философий. Коль скоро так, роль моя сводится к тому, чтобы постараться не навредить, не разрушить «авторскую» систему ценностей, которая отражена, безусловно, в каждой из заявленных работ. Много раз перечитал все произведения Второго отборочного тура. Понятно, обозреть все за 10 000 знаков не представляется возможным. Поэтому, как вернее всего, выбрал те работы, от которых в душе родилось «это – да!» при прочтении первом. Таких оказалось, к счастью, достаточно как раз для одного обзора. Из десятка моих «это-дашных» ниже я рассмотрел 4 стихотворения. Общий уровень всех заявленных во Второй тур работ – средний, что нормально. Радует, что самих средних работ – крайне мало. Прошу прощения у тех авторов, чьи имена едва успели мелькнуть по ходу в свете монитора. Удачи судьям.

Автор:
Tatyana Bend
Произведение:
Свободна

Первое впечатление одним словом: просто. Случай ли, озарение, результат кропотливой работы – не имеет значения. Есть лирика и мысль. Золотая середина – философская лирика.
По отдельным штрихам, всё же, работа прослеживается. Например, дважды «лишь».
Примечание:
Чтобы не возникало сомнений в моей придирчивости, субъективности и т.п., замечу: на 24 стиха стихотворения «Вверх» Константина Кроитора приходится (посчитал) 14 местоимений «Я» (оправдано или нет – решит читатель, например Tatyana Bend).
Есть стилистически грамотные ходы. С одной стороны (когда речь идёт о настоящем), имеем «дыхание», «ожидание», «исканий», «движение молчаний», «прощаний», с другой (речь о прошлом или уходящем) – архаичные «прощенье», «таянье», «отчаянья».
Вообще, вся философия, собственно, выражена предельно ясно и красиво: «нет, есть». На конкурс заявлено ещё несколько работ из категории, которую можно условно назвать номинативная философия, т.е. когда сами логические построения не выражены лексически. Автор прямо заявляет: «По стремительной реке сплав – / жизнь поэта – через ток дней» (Любовь Гудкова о судьбе поэта), «Жизнь – это... «вечные» двери» (Татьяна Летнева о жизни) или «Ты – тень земли, упавшая на млечность» (Валерий Пайков о человеке). Поскольку все мы не Сократы, а только учимся, номинативная философия иногда (как в приведённых выше примерах) на фоне витиеватых размышлений выглядит выигрышней.
Философия Tatyan’ы Bend выигрышна вдвойне: прямо и непосредственно о себе.
Единственное (!) озвученное умозаключение в конце: «Извечна лишь моя любовь -
Свободна от отчаянья». До этого только «нет, есть». Отлично.
Ещё одно достоинство – стихотворение грациозно (автор обзора украл эпитет у автора стихотворения): «Исканий нет, есть только дом - / Очередная станция, / Движение молчаний в нем - / Изысканная грация».
Рифмы «дыхание – ожидание», «дом – в нём», «покой – любовь» (?), «таянья – отчаянья» отчасти снижают художественную ценность работы, но только отчасти.
Лирика – это женщина, и сердиться на неё не получается. Даже когда она – «отныне», «надобно», «извечна» и 2 раза «лишь».
В целом, в данном случае просто – это не так уж и просто и со знаком +.
Спасибо, Tatyana.

Автор:
Дмитрий Шунин
Произведение:
Наступит день…

Хорошее мужское стихотворение, поэтому – сразу и по факту.
Графические огрехи:
«Наступит день когда нас предадут» и «Наступит миг когда нас продадут» – пропущена запятая.
«Наговолили» - ясно, что опечатка, но – конкурс.
Далее:
Глагольная рифма «вспомнит – восполнит» – это нормально, допустимо, временами –
даже полезно, зато рифма «по ресторанам – долгожданной» в конкретной ситуации кажется неловкой. Семантически эта рифма тоже неоправданна. «По ресторанам» и «долгожданной» не являются ситуативными синонимами или антонимами. Они, вообще, из разных парадигм, т.е. кроме «-ан-» их ничего не связывает. А раз не связывает, рифму желательней ставить твёрже.
Замечания по стилистике:
С первой строки автор берёт на себя смелость (поддерживаю), и далее весь монолог звучит от первого лица множественного числа. «А мы шагнём навстречу пустоте».
При этом, «нас предадут» и «оклевещут». Прямо не говорится кто (хотя, из контекста можно догадаться ху из ху: кто мы, а кто те, кто). Личности клеветников и предателей не установлены. Однако далее следует «Не проводить, не помахать вослед / Никто не выйдет, и никто не вспомнит, / Что нас, былых, средь вас, предавших, нет. / И никому потерю не восполнить». Это уже обращение к читателю. Происходит раздвоение личности читателя. К кому обращается автор – к нам или к предателям? Если сначала к одним, затем к другим, то следовало бы как-то обозначить переход с одной группы личностей на другую. К примеру, ввести, собственно, ещё одно обращение: «а вы предатели/клеветники, никто из вас не вспомнит…» и т.д. То же самое здесь: «И наши псы, что брали хлеб из рук, / И те, кто про любовь наговорили - / Нас предадут и враками подруг / Своим Икарам испоганят крылья».
Общая оценка: судить наступит или не наступит – исключительное право автора. Я, как читатель, склонен автору верить. И пускай «подлецы разделят наши вещи», «мы» обретём нечто несравнимо большее. По крайней мере, у меня по прочтении осталось именно такая уверенность. В этом главное достоинство всей мысли, выраженной путём перечисления предстоящих неприятностей: будет больно, но будет хорошо, каждому – своё и ты не один.
Спасибо, Дмитрий.

Автор:
Сергей Ворошилов
Произведение:
Отцы и дети

«Наверно был в тот день Отец поэтом, / как я сегодня счастлив быть отцом»… как я сегодня счастлив быть читателем.
*Примечание:
Рассматривая заявленные работы, я старался максимально оградиться от мысли, что, вот это – это стихотворение того-то (ещё он написал то-то и то-то), вот – того-то (были у него и получше стихи), а вот этот – да, сам себя превзошёл и т.д. В идеале, конечно, вообще не знать авторства (пускай порой руку не спутаешь). Так вот, я старался – получалось не всегда.
Про это стихотворение скажу: пожалуй, лучшее у Сергея Ворошилова, вообще. Что тем более удивительно, что тема «философская лирика» (С.В. – чистый лирик, на мой взгляд и слух). Удивительно – приятно.
И снова (см. обзор стихотворения Tatyan’ы Bend): простота рифм. «Круженья – отраженья», «прочь – дочь», «любя – себя», «я – Бытия», в данном случае, ничуть не снижают художественных достоинств. Мысль изложена кристально чисто, но не стеклянно, просто, но не примитивно, красиво, но не вычурно. Как показатель, ни одного проходного катрена, ни единого притянутого за уши образа и даже прилагательного.
Если бы я очень захотел придраться, то задал бы автору вопрос:
Сергей, скажите мне как заслуженный изобретатель Республики Карелия: что есть «прибор»? Мне представляется в первую очередь предмет. Большой или маленький, сложный (по конфигурации, «начинке», способу обращения с ним) или нет – вопрос второй; первое – предмет, объект, вещь. Разум же понятие, в этом отношении, абстрактное, даже если придерживаться мысли о том, что для него (человеческого разума) Творцом отведено конкретное место (наш мозг, например). Т.е. конструкция «абстрактное (нематериальное) = прибор» – сомнительна.
Далее:
Вижу большое композиционное, обведённое лексически кольцо. «Не видеть отраженья в Великолепном Замысле Творца» – в первом катрене и «отраженный в образах ребенка» – в финальном. Вижу также кольцо малое. «По образу-подобию Себя» и «отраженный в образах ребенка». Отлично.
Ещё одно замечание к стиху «создал прибор самопознанья – разум»:
Толковый словарь Ушакова: созда'ть – а’м, а’шь, а’ст, ади’м, ади’те, аду’т и (старин.) сози’жду, сози’ждешь, пов. cозда?’й, прош. cо?’здал, создала?’, со?’здало.
В целом же, весьма и весьма приятно, что в стихах дети всё ещё могут быть «восторженными», смех – «заливистым и звонким», а круженье «вечным».
(Иногда такие вавилоны из эпитетов встретишь, что боязно лезть.)
Спасибо, Сергей.

Автор:
Любовь Гудкова
Произведение:
По стремительной реке сплав...

Первое, что выделяет с положительной стороны это стихотворение – наличие «Ты, Марина…». Среди заявленных работ есть ещё «Пётр» Марины Новиковой, где
«Когда Ты крест свой тяжкий нёс, / Я был с Тобою» и в финале «- Но ты отрёкся от меня, / Но ты отрёкся!». Монолог Петра, обращённый к Христу, в котором видим эволюцию отношения – от Ты к ты. Любовь Гудкова, говоря о материях не менее простых, приёмом «Ты Марина…» (обращением) аккуратно снижает общий тон. Получается прямо, но не строго, серьёзно, но доверительно и о высоком.
16 строк, 4 катрена. Хочу обратить внимание на лексические средства. «Век двадцатый», «права», «жизнь», «вечность», «ложь», «злость», «клевета», «вера», «любовь», «безысходность», «боль», «страх», «время», «смерть», «утешение». Хорошо, когда понятия называются своими именами. Не одно из них не стреляет вхолостую. Все на своих местах, у каждого есть свой семантический вес. Уникальность в том, что всё стихотворение (при таком тяжёлом наборе вечного) очень лёгкое. Несмотря на жёсткость ритмики. «Век двадцатый не давал прав, / век двадцатый отбирал жизнь» («(!) - ! - - - ! ! / (!) - ! - - - ! !»). Отрезающая пути к возражению ритмика. Нравится «увы» в последнем стихе. «Увы» – фактически, тот же приём, что и «Ты, Марина…». Т.е., при всей серьёзности слов, их произносит не бездушный оратор, не машина по констатации фактов, а живой человек, человек не лишённый слабости, потому что «увы», но и наделённый силой, потому что смотрит перечисленным понятиям в глаза.
Недочёты:
Смущают контекстуальные синонимы «взвесь» и «гвоздь». Возможно, это, вообще, антонимы, не уверен, я увидел намёк на синонимию («это только… / это только…»).
Сам «гвоздь» – по шляпку в правильное место, в конец стиха и катрена вбит.
Стоит обратить внимание на «Перед вечностью поэт прав, / не умея потакать лжи». Если развернуть первый стих, то – «Перед вечностью поэт есть прав». Тогда «не умея потакать» (деепричастный оборот) ещё худо-бедно управляем (управляться должен, известно, глаголом). Без глагола, к которому можно пришить, оборот выглядит оторванным. Звучит скользко.
Отдельно хочу отметить нечётные стихи:
Рифмы «прав – прав», «взвесь – взвесь», «сплав – сплав» и «есть – есть» приятно радуют. Тем более красиво, что рифмуют между собой чётные и нечётные катрены соответственно: «прав – сплав» (1-й и 3-й) и «взвесь – есть» (2-й и 4-й). Красота.
Спасибо, Любовь.

С уважением
К.Кроитор