День воскресал,
дав передышку мгле.
Жил мой костер...
Огню подставив спину,
я наблюдал, как вяжет паутину
древнейший ткач на матушке земле.
Маячил сквозь сплетённое окно
берёзы силуэт полураздетой.
Шуршал наряд, и
сыпались монеты
на тонкое паучье полотно.
Всему свой ритм
в "процвесть и умереть":
Лес засыпал,
устав над златом чахнуть.
А день светлел,
и мудрая арахна
на сонных мух раскидывала сеть.
И, как всегда,
белели облака,
синела глубь небесного колодца,
тьма отступала,
и играло солнце
мячом-росинкой в сетке паука... |
