белый полдень нежно рвет облака в клочки
словно хочет отыскать тусклый теплый диск
слабый свет, остывший чай, карандаш и лист
спи, мой ласковый малыш, десять тысяч зим
спи, и я теперь сама буду наблюдать
как привычный интерьер искажает пыль
спи, я буду рисовать только для тебя
перламутровый пейзаж умершей весны
я буду ждать.
там, где все имеет окончательный смысл,
отсутствует понятие времени.
я сижу на песке у прозрачной лесной реки,
приносящей с водой забвение.
моя гладкая кожа не знает морщин,
мои губы навсегда молчаливы.
я смотрю, как без устали моет листву
серебристая гибкая ива.
этот лес, никогда не слышавший птиц,
первого и предсмертного крика,
утонувший в тумане, до кончиков игл
кипарисовым дымом пропитан.
но однажды, прорвав рогом матовый плен
жестких веток, покрытых инеем,
на холодный песок ляжет единорог,
склонив голову на колени мне.
и из глаз его, самых прекрасных глаз,
никогда не познавших злости,
будет медленно течь за слезою слеза -
жемчуг цвета слоновой кости.
я вложу его в рот твой
спи, за окнами всегда будет мягкий свет
полдень, рвущий облака в поисках тепла
и когда мои глаза выгорят дотла
между нами навсегда ляжет плоский меч. |