В корсет асфальта и бетона
земля затянута до стона.
Земля - невольница, раба,
её оковы - города.
Ей снятся по ночам луга,
в туман плывущие стога,
алмазной россыпью роса,
с небес упавшая слеза.
И поле золотой пшеницы…
вздохнёт, всё это только снится.
А утром снова шум машин,
висящий смог и едкий дым
листвы, что корчится в кострах,
и смерть листвы, горящий страх.
Бульвары старые с укором
ждут исполненья приговора.
Смириться с пленом ей невмочь.
Внутри земли и день, и ночь
кипящей магмой - боль и гнев,
там пульсом - оголённый нерв…
и снова гасит пыл страстей.
Ей жаль не городов - людей. |
