И солнца улыбку светлую, печали мои и горести -
я все до конца поведаю в своей неумелой повести.
Как прочь отгребя валежники, я утром янтарно-розовым
любил рисовать подснежники в прозрачном лесу березовом.
Его красоту неброскую вбирали мои творения;
хотя, говоря по совести, я не был, наверно, гением.
Все кануло, впрочем, в прошлое, и эти пейзажи первые.
Известным я стал художником, картины мои – шедеврами.
«Какая в них мысль заложена!»- твердили мои приятели.
О! Я позабыл подснежники, я стал рисовать квадратики.
Я их рисовал различные, как снег, по холсту рассеяны.
Прямые углы привычные чертила рука уверенно.
Не нужно труда и времени, а главное – людям нравится.
Меня называли гением, чье имя в веках останется.
В моей мастерской над столиком висит на стене, прибитая,
картина - на ней подснежники и солнцем земля залитая.
Березка к земле наклонена, за нею лужайка светлая...
Они бы ее не поняли. Они влюблены в симметрию.
Они влюблены в безвкусицу, она их вполне устроила.
Картина моя про улицу из странных цилиндров скроена.
Портрет моей младшей дочери – квадрат, а на нем трапеция.
Он признан был лучшим, кажется, на выставке, где-то в Швеции.
Я в жизни добился многого: почета, признанья, радости;
вот только на сердце холодно от страшной моей бездарности.
В душе листопадом осени мечты облетели прежние.
И только в лесу за просекой все так же цветут подснежники... |
