Стакан с остывшим чаем одиноко
В такую же глядит остуду тьмы.
И мается пришедшая до срока
Моя печаль с узором хохломы.
Я а всё берегла под сердцем слово
Живое, от кровинки и тепла.
Зачем же столько ложного и злого
Ночь по стаканам нашим разлила.
Картину красно-чёрного батиста
И лаковых вкраплений золотых –
Уверенной рукою эгоиста
Напополам рванула – для двоих.
Любуйся, мол, своим куском и баста!
А что порвалось сердце – ни гу-гу…
Свою печаль цветочного контраста
Я в пепельнице полночи сожгу.
И горький чай лишь вспомнится с рассветом.
Пока я жизнь учила наизусть –
Взошла заря, и всё сошлось с ответом,
И преломленный луч рассеял грусть. | 
