Растревожив узор идентичности,
Уколовшись дыханьем зимы,
Золотой и оранжевый кич настиг,
Рассыпая, что взято взаймы.
В храме вечной осенней античности
Неуместны хулы и псалмы,
Обнажён и тоскою умыт,
Раскрываешься до неприличности.
С холодами предчувствие мглистое,
Зашуршало под моросью лиственно,
Апатично тускнеет закат.
Только утро летит паутинками,
Синева, волшебство под ботинками,
Бабье лето поставило мат. |
